Зампред правления СОГАЗа: страховой рынок в 2016 году уйдет в минус

Первый зампред правления СОГАЗа и член правления Всероссийского союза страховщиков (ВСС) Николай Галушин рассказал в интервью РИА Новости, будет ли 2016 год для российских страховщиков легче, чем 2015-й, попадут ли под «чистку» регулятора крупные страховые компании и каких изменений в законодательстве ждут страховщики.

Страховые компании, несмотря на сложности в экономике, завершили 2015 год в основном в плюсе — драйвером роста оказался рынок ОСАГО благодаря повышению тарифов. В текущем году оснований для оптимизма у страховщиков нет: роста в автогражданке на фоне падения продаж автомобилей ждать не приходится. А самим компаниям предстоят дополнительные финансовые и административные издержки в связи с планируемой на лето текущего года заменой полисов ОСАГО.

Новых источников для роста сборов на страховом рынке тоже пока не предвидится, при этом ЦБ, лишивший лицензий более 60 страховщиков в прошлом году, уже объявил о намерении продолжить расчистку рынка. Будет ли 2016 год для российских страховщиков легче, чем 2015, попадут ли под «чистку» регулятора крупные страховые компании и каких изменений в законодательстве ждут страховщики, рассказал в интервью РИА Новости первый зампред правления СОГАЗа и член правления Всероссийского союза страховщиков (ВСС) Николай Галушин.

— Николай Владимирович, самой заметной новостью последнего месяца в области страхования стало объявление планов о замене полисов ОСАГО. Планируется, что с 1 июля 2016 года полисы будут выдаваться на новых бланках. Как будет проходить замена старых бланков на новые? Насколько этот процесс будет проблемным и затратным для клиентов и страховщиков?

— Замена должна пройти гладко. Именно такое требование будет выдвигать ЦБ. Каким бы ни был формат и дизайн нового БСО ОСАГО, наш регулятор будет настаивать на том, чтобы интересы граждан были соблюдены. Затратность процесса для страховщиков зависит от количества старых и неиспользованных бланков, которые остались на руках на момент замены бланков (это прямые потери — бланки безвозвратно потеряны, расходы на их приобретение не компенсированы), а также из расходов на покупку новых бланков и на обеспечение всей логистики — от получения БСО на Гознаке до их доставки в самую отдаленную точку продаж. В целом получается недешево.

Каким образом будут менять полисы — это будет позиция РСА, согласованная с ЦБ. До текущего года замена осуществлялась по мере возобновления договоров ОСАГО — старая серия была выведена из продаж, а все новые договоры заключались на новых бланках полисов. В этот раз говорится о единомоментной замене, но такое решение должен поддержать регулятор. И с такой нагрузкой должны справиться страховщики, их офисы, их клиенты.

Не говоря уже о клиентах по ОСАГО.

— По мнению многих экспертов, текущий год будет непростым для российского страхового рынка. Рентабельность страхового бизнеса в целом будет снижаться?

— В России, как и во всем мире, страховой бизнес давно балансирует на грани рентабельности. Коэффициент убыточности на уровне 98-100% является абсолютно нормальным. В течение одного года резко исправить рентабельность бизнеса невозможно. Поэтому я считаю, что одной из важных составляющих всех стратегий, которых придерживаются страховые компании, должен стать переход от борьбы за долю рынка, за валовые объемы собираемой премии к обеспечению приемлемой рентабельности, повышению качества андеррайтинга, КПД сотрудников, эффективности работы и так далее.

В хорошие годы многие страховщики привыкли к такому явлению, которое получило название cashflow-андеррайтинг. Все ценообразование было построено на том, что ошибки в оценке рисков и в определении стоимости страхования компенсировались бурными темпами роста рынка. Оплата убытков производилась «с колес» за счет еще больших объемов премии, поступавшей в следующем году. Эта эпоха осталась позади. Сейчас основное, за счет чего компании могут выживать, это оптимизация бизнес-процессов, снижение стоимости привлечения бизнеса в компанию.

Многие ли из страховщиков, даже крупных, это видят и пытаются что-то предпринять? Судя по тому, что мы наблюдаем сегодня на рынке, ответ будет скорее отрицательным. Когда увидят, будет, наверное, уже поздно, и не у всех страховщиков, полагаю, есть такие акционеры, которые будут готовы их поддерживать и тянуть наверх из финансовой пропасти.

— В прошлом году многие страховщики, несмотря на падение продаж, получили рекордные прибыли. Возможно ли повторение ситуации в нынешнем году?

— Практически во всех случаях компании получили прибыль исключительно за счет роста тарифов по ОСАГО. Но это повышение не сможет долго подпитывать страховщиков, так как вслед за ростом премий начнут наступать и убытки, которые нужно будет урегулировать, причем уже в рамках новых, расширенных лимитов ответственности. Из-за некоторой инерции этого процесса не для всех страховщиков 2016 год будет печальным с точки зрения прибыли, но надо понимать, что это краткосрочное преимущество. Так или иначе, прибыльность страховщиков в 2016 году будет совсем другой.

— То есть вы согласны с зампредом Банка России Владимиром Чистюхиным, который рекомендовал страховым компаниям использовать полученную в 2015 году прибыль для укрепления своей стабильности?

— Да, конечно. Но это вопрос не к менеджменту, а к акционерам страховых компаний. Будут ли они забирать прибыль в виде дивидендов или будут капитализировать свои компании за счет нераспределенной прибыли? Вполне допускаю, что в условиях ухудшения конъюнктуры и макроэкономической ситуации акционеры могут выбрать именно первый вариант. Особенно в тех компаниях, которые не видят для себя каких-то перспектив на рынке.

— В прошлом году ЦБ отозвал лицензии у более чем 60 страховых компаний. Следует ли ждать продолжения этой тенденции в 2016 году и массового ухода с рынка страховщиков? Есть ли риск, что рука регулятора в этом году доберется и до крупных компаний?

— На одном из мероприятий с участием страховых компаний в конце прошлого года представитель Центробанка откровенно сказал, что через год он, скорее всего, со многими уже не увидится. Это означает, что чистка рынка и его освобождение от финансово-нездоровых компаний продолжится. Уверен, что 60 компаний в год, покидающих рынок, — не является пределом. Честно говоря, не вижу в этом серьезных проблем, хотя мне жаль несколько компаний, которые были старожилами и прекратили существование в прошлом году. Такие случаи, безусловно, оставляют определенный отпечаток на репутации всего рынка.

— Банк России в начале года представил проект доклада, посвященного избыточному регулированию деятельности страховщиков. Насколько эта проблема актуальна сегодня?

— Мне трудно комментировать этот вопрос. Несмотря на сам факт подготовки такого доклада, я не думаю, что регулирования в нашей отрасли станет меньше. Напротив, все, что сейчас делает ЦБ, предусматривает еще большее его вовлечение в регулирование рынка и усиление контроля за отчетностью страховщиков. Речь идет и о переходе на новый план счетов, и о переводе отчетности на формат XBRL, и о постепенном движении к Solvency II. Здесь же можно упомянуть большую работу с жалобами, поступающими на страховые организации в связи с их некорректным поведением по отношению к страхователям. И это далеко не предел — в той же банковской сфере регулирование сегодня гораздо более жесткое. Поэтому я не вижу оснований для его смягчения в отношении страховых компаний — пока рынок не будет «воспитан», ЦБ не стоит ослаблять свою хватку.

— Как может повлиять на ситуацию на рынке появление национальной перестраховочной компании (НПК)?

— Вопрос очень сложный. В качестве ответа на него можно нарисовать картинку в виде спидометра со шкалой от нуля до бесконечности. Если НПК будет коммерческим страховщиком, который со временем должен будет найти свою нишу на рынке, предоставляя услуги другим страховым компаниям, и на равных конкурировать с ними за объемы бизнеса, то в этом случае степень влияния этой компании на рынок будет нулевой. Ее появление никоим образом не будет затрагивать интересы других страховщиков. Она должна будет научиться продавать свои услуги, суметь завоевать уважение к себе со стороны других игроков.

И, напротив, степень влияния может быть огромной. Подобную модель мы видим в Белоруссии, где госперестраховщик фактически определяет всю ценовую политику на рынке, является единственной компанией, которая может размещать риски за рубежом и без участия которой ни один договор перестрахования не может состояться в принципе.

В каком месте этой шкалы будем находиться мы — это вопрос к регулятору. В чем сходятся все страховщики и в чем мы не можем пока найти понимания с ЦБ, это вопрос о том, что будет входить в сферу деятельности НПК. По мнению страховщиков, она должна быть связана исключительно с поддержкой тех отраслей хозяйства и тех компаний, которые попали под режим международных санкций. А также со всем комплексом недострахованных рисков, которые невозможно разместить в перестрахование. Например, по страхованию ответственности застройщиков перед дольщиками. По всем остальным вопросам НПК должна быть исключительно рыночным игроком без каких-либо преимуществ или протекционизма со стороны ЦБ. Мы против обязательной передачи части рисков НПК. Мы против того, чтобы только в этой компании могли быть перестрахованы интересы госкомпаний и тех компаний, которые осуществляют закупки в рамках 223-го и 44-го федеральных законов. Но вопрос о том, какие положения лягут в окончательный текст законопроекта о НПК, пока остается открытым.

— Насколько своевременным вы считаете предложение повысить минимальные требования к размеру уставных капиталов страховщиков? Есть мнение, что это убьет региональный бизнес.

— Не знаю, насколько корректно рассуждать о данной инициативе с позиции компании, чей уставный капитал в ближайшее время будет увеличен с 15 до 25 миллиардов рублей, — интересы СОГАЗа повышение минимальных требований к уставному капиталу до 300 миллионов рублей не затрагивает вообще. На наш взгляд, это абсолютно нормальные требования, особенно если конвертировать эту сумму в доллары с учетом его текущего курса.

С другой стороны, повышение требований, безусловно, сократит количество страховщиков, акционеры которых не готовы сейчас вкладывать в компании живые деньги в таком объеме. Но раз речь зашла о региональном бизнесе, давайте зададимся вопросом: а что такое региональный бизнес? У нас основными игроками на региональных страховых рынках уже давно выступают филиалы федеральных страховых компаний. В большинстве субъектов федерации уже не осталось компаний, зарегистрированных на их территории. Поэтому повышение требований к уставным капиталам региональный бизнес не убьет — он как был, так и останется, в регионах по-прежнему будут доминировать филиалы федеральных страховщиков.

Но есть аспект, который вызывает сожаление. Во многих других странах, в том числе европейских, компании-монстры с миллиардными сборами спокойно сосуществует с небольшими нишевыми игроками, некоторые из которых работают уже 100 и более лет и занимаются обслуживанием определенных клиентских сегментов или развивают определенные линии бизнеса. Они оказывают те услуги, которые в силу разных причин не могут оказать крупные компании. К сожалению, у нас нет таких ниш, на которых присутствовали бы специализированные страховщики. И повышение планки уставного капитала до 300 миллионов рублей точно не приведет к их появлению в будущем. Во всех сегментах будут доминировать филиалы крупных страховых компаний.

— Что станет, по вашему мнению, главной рыночной тенденцией на страховом рынке в 2016 году? Будет он легче для страховщиков, чем 2015-й?

— Я консервативен в своих прогнозах — полагаю, что рынок уйдет в минус. В прошлом году основным драйвером роста сборов было ОСАГО. Но тот потенциал, который был обеспечен повышением тарифов по этому виду страхования, уже почти исчерпан, а других значимых стимулов я не вижу.

При этом большинство других сегментов рынка в условиях кризиса будет сжиматься.

Основной тенденцией в нынешнем году станет еще большая концентрация рынка и сокращение количества страховщиков. Ужесточение политики регулятора, неблагоприятная конъюнктура и острая конкуренция будут способствовать уходу с рынка небольших игроков.

— Ожидаете ли вы роста убыточности в розничном и корпоративном сегментах в 2016 году?

— Да, ожидаем. В корпоративном сегменте рост убытков будет связан с увеличением количества природных катастроф и техногенных аварий. В том числе из-за недостаточных вложений в безопасность предприятий на фоне общего сокращения инвестиций в производство.

Что касается розницы, то мы уже видим, как, например, растет размер среднего убытка по ОСАГО. Он будет расти и дальше, в то время как новых премий по этому виду страхования за счет повышения тарифов не ожидается.

— В каких видах страхования, на ваш взгляд, все-таки возможна положительная динамика?

— В 2016 году я вижу несколько потенциальных точек роста. Во-первых, это инвестиционное страхование жизни, которое может показать двузначные темпы роста. Во-вторых, страхование имущества физических лиц. Впрочем, в обоих этих случаях прирост объясняется в основном «эффектом низкой базы», поскольку сборы и уровень проникновения страхования в этих сегментах ранее были очень невелики, а их доля в общем объеме рынка составляла лишь несколько процентов.

Продолжат расти сборы по ДМС, подстегиваемые инфляцией в сфере медицинских услуг. Аналогичную картину мы наблюдали и в прошлом году.

Наконец, свой вклад, пусть и не такой весомый, как годом ранее, внесет ОСАГО. Поскольку в последний раз повышение тарифов произошло в апреле 2015 года, в первом квартале текущего года мы еще будем наблюдать валовый рост премий по договорам, заключаемым по новым тарифам. Учитывая вес ОСАГО в общем объеме сборов, этого будет достаточно, чтобы обеспечить рынку положительный импульс. При этом сохранится тенденция сокращения продаж полисов ОСАГО.

Но в целом этих факторов будет недостаточно, чтобы обеспечить общую положительную динамику рынка.

— Следует ли ожидать роста тарифов в добровольных видах страхования? Или, напротив, страховщики в борьбе за клиентов будут снижать тарифы?

— Я не вижу сейчас каких-либо факторов, которые могут способствовать росту тарифов по добровольным видам страхования. Есть несколько сегментов, где тарифы на протяжении последних лет растут. Например, по страхованию ТМЦ и складских комплексов. Но это связано с убыточностью этого направления страхования, а не с сегодняшней ситуацией в экономике. То есть это исключительно рыночная корректировка. По остальным направлениям оснований для роста тарифов нет.

— Многие страховщики возлагают надежды на принятие законопроекта по страхованию жилья от ЧС. Когда вы ожидаете его принятие?

— Несмотря на то что Госдума может принять его уже в весеннюю сессию, перспективы закона по страхованию жилья туманны. К текущей версии законопроекта есть серьезные замечания со стороны страховщиков. Мы по-прежнему считаем, что в таком виде проект по страхованию жилья является нерабочим. Страховое сообщество предлагало существенно упростить и унифицировать механизм страхования, разработать стандартный коробочный продукт, который будет легче продавать и покупать, доступный для любого гражданина. Вместо этого ко второму чтению конструкция законопроекта стала еще более тяжеловесной, поскольку предполагается, что риски по страхованию жилья необходимо будет перестраховывать. При этом остается неясным, где они будут перестрахованы, если учесть, что еще не создана НПК, которая, собственно, должна определять ценовую политику по перестрахованию этих рисков. В целом конструкция страхования жилья от ЧС становится настолько сложной, что, боюсь, эта махина просто не взлетит.

— Тем не менее, по мнению многих экспертов, появление такого массового сегмента страхования может кардинально изменить масштабы всего рынка. Согласны ли вы с этим?

— Давайте будем реалистами: закон, в каком бы виде он ни был принят, ситуацию с вовлечением граждан в страхование не изменит радикальным образом и сразу. Если с принятием закона мы со временем достигнем планки в 30% охвата страхованием, это будет большой победой, поскольку сегодня, по нашим оценкам, в стране страхуется всего около 5% объектов жилой недвижимости. У нас есть пример Москвы, где льготная программа страхования жилья действует уже 20 лет. Уровень проникновения страхования здесь поднялся до определенного уровня — чуть более 50% — и дальше не пошел. В последние годы он не растет.

— С 1 июля все страховщики должны стать членами саморегулируемых организаций. Как вы относитесь к формированию СРО на страховом рынке? В чем, на ваш взгляд, преимущества этой модели объединения страховщиков?

— Эта правильный шаг. Но важно понимать, что само по себе создание СРО это не самоцель. Основная цель для страхового сообщества — самоорганизоваться и демонстрировать эффективное саморегулирование, в том числе для того, чтобы часть полномочий по регулированию рынка можно было в будущем перенести на СРО. Такой механизм регулирования рынка был бы более оперативным и действенным. Если формат работы страховщиков с точки зрения правил, отчетности, этических норм будет единым для всего рынка, то это в конечном итоге должно повысить доверие потребителей и государства к институту страхования в целом. Пусть не сразу, но это даст стимул развитию рынка, повысит его роль в экономике страны.

РИА Новости, 1 марта 2016 г.